payday loans

Коржавин В.А., Тридцать девять и два

Календарных тридцать девять лет и два месяца прослужил я в Вооруженных Силах, из них тридцать два на флоте, а последние семь лет - в центральных органах военного управления Министерства обороны.

Недавно уволился, и вот теперь написал, что я думаю, в основном, конечно же, о службе. Мне, непрофессионалу эпистолярного жанра, трудно было описывать все это. Местами текст получился непоследовательный и «рваный», заранее прошу прощения за это, но получилось то, что получилось.
Серьезнейших аварий и катастроф за последнее время в России произошло непозволительно много. Как не жаль погибших в них людей, но все-таки ничего удивительного в этом нет. Причины этого банальны: кончается запас прочности, созданный советской экономикой; безответственность, жадность, беспринципность, лень чиновников и бизнесменов; и, пожалуй самое важное: депрофессионализация органов управления и деиндустриализация страны, а также недопустимо малое количество разумных управленческих решений.
Почему же так страшна депрфессионализация органов управления?
Помните, как премьер Путин после аварии на Саяно-Шушенской ГЭС призвал всех соблюдать технологическую дисциплину? Но технологическую дисциплину соблюдать могут только подготовленные в профессиональном отношении люди. В то же время руководителем главного государственного органа технического контроля (Ростехнадзора), в обязанность которого входит контроль за соблюдением правил эксплуатации, в том числе и на ГЭС, являлся чиновник, имевший только юридическое образование. Можно привести и множество других примеров в организации деятельности государства, когда «выпечкой пирогов занимаются сапожники».
Профессионально неподготовленный руководитель может требовать от своих подчиненных только очевидные вещи. Если руководитель не разбирается в глубинах профессии, то требовать выполнения технологии от своих подчиненных он не в состоянии. А если требований подобного рода нет, - акценты в деятельности подчиненных будут смещаться в сторону вопросов, понятных начальству, то есть в сторону упрощения, в сторону, обратную профессионализму. Более того, в этой ситуации подбор самих подчиненных, думается мне, будет проводиться исходя не из их профессионализма, а, скорее всего, из каких-то других критериев.
Но я собрался писать об Армии и Флоте, - потому, что отдал им 39 лет и 2 месяца, и потому, что дела в этих важнейших структурах государства ну совсем плохи. Профессионалы меня поймут, если я скажу, что «брежневская» армия была сильнее «горбачевской», «горбачевская» сильнее «ельцинской», «ельцинская» сильнее «путинской», а «путинская» сильнее «медведевской». И дело здесь не только в том, что раньше было больше кораблей, самолетов и танков, и даже не в том, что за последние 20-25 лет практически не обновлялся парк военной техники, хотя и это тоже имеет значение. А главное, что ранее (особенно в советские времена и времена, прилегающие к ним, когда до Армии руки реформаторские не дошли еще) в управленческих решениях, касающихся обороноспособности государства, был здравый смысл, а сейчас его нет! Ранее к руководству практически любой мало-мальски значащей структурой людей, образующих (или организующих) хаос, не допускали, а сейчас таких пруд пруди. Хотите примеры? Пожалуйста!
Зачем нужно было сокращать должности офицеров, осуществляющих в Военно-воздушных силах подготовку самолетов к вылету? Да, они не имеют высшего образования. Но их обучали профессии в военных училищах, и обучали хорошо. Это видно хотя бы потому, что ранее катастрофы с самолетами происходили достаточно редко. Нынешнее руководство Минобороны РФ полагает, что вместо офицеров вполне могут справиться сержанты, которых будут готовить в военных училищах в течение 3 лет. Все бы хорошо, но офицеров-техников сократили в конце 2009 года, в то время, как подготовку первых сержантов начали только в 2010. И то набрали всего несколько десятков курсантов. Надо сказать спасибо тем офицерам техникам самолетов, которые согласились дослужить до конца своей службы на сержантских должностях, но с каждым годом их будет становиться все меньше и меньше, а потом не останется совсем. Адекватной замены ни по количеству, ни по качеству им подготовлено не будет. Кто тогда будет готовить самолеты? Что будет с военной авиацией? Хотя это уже понятно. С военной авиацией будет тоже самое, что сейчас твориться с арсеналами боеприпасов. Это - яркий и громкий результат сердюковской «реформы». Бездумное сокращение офицерских должностей, ликвидация института мичманов и прапорщиков и привела к этим плачевным результатам.
Кстати, о мичманах и прапорщиках. Лично слышал, как в интервью телевидению начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии Макаров одной из причин ликвидации должностей прапорщиков в Министерстве обороны назвал то, что они (прапорщики) дискредитировали свое звание воровством на складах, про них рассказывают анекдоты, и именно поэтому их надо заменить на сержантов. Вот оказывается как! Ну, с прапорщиками понятно, их сократили - и начали взрываться склады (кстати, это не просто так сказано, здесь явная взаимосвязь). Но как же быть с мичманами? Институт мичманов был введен в 1972 году, по результатам оценки опыта эксплуатации, в первую очередь, атомных подводных лодок. К тому времени корабли советского Военно-Морского Флота потерпели ряд аварий и катастроф. Среди них были авария с ядерным реактором на всем известной подводной лодке К-19, гибель подводной лодки К-8 в Бискайском заливе и целый ряд пожаров и аварий других кораблей. Было очевидно, что на кораблях, кроме офицеров, должны быть и другие профессионалы. Так появились мичмана, и их появление привело к уменьшению количества аварий и поломок. Уже этим мичмана в полной мере оправдали свое существование. Служащие на кораблях мичмана ничего не тащили со складов, но ушли вместе с прапорщиками. Кому они помешали? Неужели руководители Министерства считают, что этим они повысят боеготовность Флота?
Да, руководство Минобороны полагало, что, в отличие от прапорщиков, сержанты будут жить вместе со своими подчиненными в казармах и поддерживать там порядок, и квартиры им по этой причине не особо-то нужны. Но в случае с Флотом получается не совсем так. Более половины числа мичманов на корабле, а уж тем более, на подводной лодке, совсем не имели подчиненных. Их главной задачей было: знать свою технику хорошо, чтобы эксплуатировать ее грамотно и безаварийно. Ну а в случае поломки, - в установленные сроки устранить неисправность полностью, или перевести технику в режим, позволяющий с определенными ограничениями, но все-таки применить оружие, и выполнить поставленную задачу. Вы представляете, какой уровень подготовки должен быть у этих мичманов? (Кстати подобные требования, только еще на более высоком уровне, предъявлялись и к офицерскому составу кораблей и подводных лодок. Именно поэтому каждого офицера-подводника в военно-морском училище готовят в течение пяти лет).
Экипажи кораблей ограничены в численности, месяцами находятся в море за тысячи миль от родных берегов. С собой возить различного рода специалистов невозможно. Значит, выход один: самим членам экипажа быть такими специалистами. Так и было. Но настали новые времена, и в 2010 году поступает команда от руководства Министерства обороны РФ, об укомплектовании учебного центра подготовки сержантского состава при училище воздушно-десантных войск курсантами со всех видов и родов Вооруженных сил. Говорят, на это было личное указание Министра обороны РФ Сердюкова, которому тогда якобы нравился дух геройский крылатой пехоты (потом, как известно, разонравился настолько, что Сердюков оскорбил начальника Рязанского училища ВДВ), и по разнарядке Генерального штаба ВС РФ с Тихоокеанского флота прислали в Рязань более 230 курсантов. С других флотов взяли поменьше. Но позвольте, куда после выпуска этих сержантов на флоте распределять? Я ничего не имею против воздушно-десантных войск, но, как известно пироги должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник. Подразделений морской пехоты, куда выпускники сержантской школы ВДВ могли бы быть распределены, явно на всех не хватит. Значит, они пойдут на корабли и подводные лодки? Но там нужны совсем другие знания и умения, чем те, которые можно приобрести в Рязани. В Рязани учат стрелять из всех видов стрелкового оружия, а на корабле за некоторыми моряками числится либо автомат, либо пистолет (у большинства экипажа личного оружия нет, а есть оружие коллективного пользования: торпеды, ракеты, и т.п.), и личное оружие, - отнюдь не главное заведование моряка; в Рязани его учат прыгать с парашютом, а ему надо проходить теоретическую и практическую подготовку по выходу из затонувшей подводной лодки, и к другим действиям, без чего его вообще в море нельзя выпускать; его учат педагогике и психологии общения с подчиненными, а у него подчиненных нет; его учат тактике ведения общевойскового боя, а ему надо знать теоретические основы устройства и правила эксплуатации своей техники. Не дай Бог, чтобы той техникой был ядерный реактор, который, по всей видимости, стрелок-универсал знать не будет. Если придет так «подготовленный» в Рязани сержант на корабль, - что он будет там делать? Специальность свою он не знает, значит, не сможет ни сам обслужить технику, ни подчиненных (у некоторых всё же есть подчинённые) этому научить; корабельным правилам он не обучен, а такой на корабле представляет реальную угрозу и кораблю, и его экипажу; бороться за живучесть корабля и выходить из затонувшей подводной лодки не может, значит, в аварийной ситуации может стать трупом, а до этого будет паниковать, при этом крушить всё…, и к этому ведёт универсализация подготовки сержантско-старшинского состава для Вооружённых Сил, затеянная Сердюковым.
Подобные деяния и являются неправильными управленческими решениями. Но таких решений – сотни; в деятельности нынешнего руководства Минобороны РФ такие решения преобладают, тем самым проявляя существо этого руководства.
Самое обидное, что профессионалов, которые все это знают, сокращают или отстраняют от решения таких и тому подобных вопросов. Развалили Главкоматы видов ВС. Забрали у них функции, которые кроме них, решить никто более не в состоянии.
Возьмем, к примеру ВМФ. Ведь как раньше было, по итогам эксплуатации, учений или боевого применения каких-либо видов вооружения требовалось откорректировать определенные руководящие документы (а документов этих масса. Это и корабельный и боевой уставы, тактические руководства, правила штурманской, ракетной и минной службы, руководства по борьбе за живучесть, руководство по обеспечению ядерной и радиационной безопасности и многое, многое другое, причем единое для всех флотов, а не свое для каждого флота). В этой ситуации Главнокомандующий ВМФ на предложениях комиссии накладывал резолюцию с указаниями подчиненным управлениям, НИИ, академии и т. д. по подготовке необходимых изменений к указанному сроку, а далее своим решением эти изменения (нередко чрезвычайно важные) вводил. А что происходит при нынешней «организации»? Если с какого-нибудь из четырех флотов выдвигать предложения по корректуре боевых документов, то куда их посылать, в округ? Но специалисты, способные оценить эти предложения, там отсутствуют. В пока еще существующий, но донельзя «кастрированный» главкомат ВМФ? Но флот главкомату не подчинен, да и возможностей у него (главкомата) для проведения подобного рода работ уже нет, все структуры либо сокращены, либо выведены из подчинения. Но все-таки либо через округ, либо напрямую надо слать в главкомат, т. к. это по их части. А дальше? А дальше главкому ВМФ либо надо писать обращение на имя начальника военного образования, пост, которого занимает малосведущая в этих вопросах женщина (ранее работала в налоговой инспекции), с просьбой дать указания НИИ, занимающимся флотской проблематикой, Военно-морской академии и другим подчиненным структурам на выполнение данного вида работ, либо обращаться с предложениями к начальнику Генерального штаба или Министру обороны, чтобы такие поручения начальнику военного образования отдали они. А дальше? А дальше, видимо, будет раскрутка в обратную сторону, и корректуру документов надо будет принимать решением начальника Генштаба или даже Министра обороны. Вы чувствуете, как увеличился путь прохождения документов! А как увеличится срок! А если это корректуры жизненно важные и срочные, и на всех кораблях всех флотов они должны быть учтены?
Обнаружилось, что люди, затеявшие структурные преобразования Вооруженных Сил, просто абсолютно не готовы к этому. Все разговоры о трехзвенной системе управления относятся лишь к Сухопутным войскам и силам других видов Вооружённых Сил, их подразделениям и частям, подобным подразделениям Сухопутных войск и непосредственно с ними взаимодействующими. В основном все крутится вокруг батальона, бригады и округа. Флот в эту структуру не вписывается. Четырех-, трех-, и даже двузвенные системы управления существовали на флоте и ранее (лодками боевой службы непосредственно управлял Главком ВМФ, и во время решения задач боевой службы эти ПЛ выводились из подчинения командования дивизии, флотилии и даже флота). Под такую организацию были созданы и выстроены органы управления и системы связи, в которые вложены колоссальные средства. Кто сейчас занимается этими вопросами? С каким качеством их решают? В руководстве Минобороны и Правительстве РФ это не интересует ни кого.
Управление кораблестроения вывели из подчинения Главкома ВМФ и переподчинили главному управлению вооружения Министерства обороны. Все военные должности сократили, но набирать гражданскими специалистами разрешили только тех бывших военнослужащих, которые уволились по возрасту или согласились уволиться по собственному желанию (то есть без льгот, жилья и выходного пособия). Естественно, что таких желающих практически не нашлось, поэтому почти все профессионалы разошлись по структурам, не связанным с Министерством обороны. Тогда позвольте спросить, кто в Минобороны занимается вопросами кораблестроения? Не потому ли так долго не заключаются контракты с судостроительными предприятиями на поставку новой техники, что просто некому эти контракты готовить? Целенаправленная депрофессионализация в действии!
Интересно, что впоследствии некоторым из ушедших в «народное хозяйство» профессионалам-кораблестроителям звонили и интересовались, не согласились бы они снова работать на Министерство обороны? Естественно, они отказывались. Они уже устроились на новом месте, неплохо материально обеспечены, и в столь переменчивому в намерениях «работодателю», к тому же явно некомпетентному и безответственному, возвращаться не стали. Отказались. Минобороны они нужны, но как их можно вернуть обратно?
Организационная структура Советской Армии и Флота сложилась к началу шестидесятых годов на основе изучения опыта Великой Отечественной войны. Ветераны говорят, что им дали «попраздновать» Победу только в 1945 году, а уже в начале 1946 посадили за столы описывать свой боевой опыт. Это была колоссальная работа! Осмыслить, систематизировать все написанное фронтовиками, воевавшими на различных должностях, и на основании этого издать новые руководящие документы и выстроить новую организационную структуру Вооруженных Сил. Длилась эта работа около 15 лет! И ничего удивительного в этих сроках нет. Американцы после войны во Вьетнаме реформу своей армии проводили примерно столько же. Причем провели они ее толково и со знанием дела. Нынешнее состояние американской армии это результат той реформы.
На мой взгляд, реформы могут быть успешными только при выполнении трех условий:
•    если элита, привлеченная к проведению реформ, желает добра своему народу и государству, и свое будущее связывает с ними;
•    если срок проведения реформ не менее 7-10 лет. Причем, чем крупнее реформируемая структура, тем продолжительнее должен быть срок, отводимый на реформы (за два-три года такую структуру, как вооруженные силы, реформировать невозможно. За это время можно только все сломать);
•    реформы должны проводить подготовленные люди, обладающие знаниями, опытом и здравым смыслом. При выполнении первых двух условий, даже если за время реформ меняется руководство, отвечающее за реформы, сами реформы прекращены не будут, потому, что они проводились исходя из здравого смысла, что и является главным и определяющим условием.
А что же происходит у нас? А у нас всю реформу пытаются завершить за два-четыре года. Причем какое-то понимание есть только о том, что должно происходить при ведении общевойскового боя. А что должно происходить в море, ни Сердюков, ни Макаров, ни стоящие за ними непонятные фигуры, продвигающие эту реформу, понятия не имеют. Дошло до того, что, чтобы такому «реформированию» не мешали, намечаемые изменения организационной структуры в главкоматах и на флотах начальник Генштаба запретил согласовывать с главкоматами. Непрофессионалы планируют и претворяют в жизнь то, что напланировали, а в итоге получаются «булгарии». И это они называют «управлять», «реформировать». На самом же деле такой способ управления называют: «рулить с закрытыми глазами», то есть, по сути, принимать решения «как бог на душу положит». Такое возможно только когда за содеянное ответственность не несут.
Все помнят «горящее» лето 2010 года. И помнят, наверное, как в августе сгорела база хранения авиационного имущества военно-воздушных сил ВМФ в Коломне. Президент тогда требовал найти виновных и наказать. После этого было уволено почти все командование морской авиации ВМФ. Я объясню, кто же на самом деле виноват в пожаре с миллиардными убытками. Но сначала небольшой экскурс в историю, чтобы понятнее было. В замечательной передаче «Хочу знать» с участием Михаила Ширвиндта случайно узнал про недавно поднятый шведский фрегат, затонувший около или чуть более 300 лет назад. Этот корабль после постройки совсем недолго продержался на плаву, но история его интересна и поучительна. Когда фрегат еще строился, верфи посетил шведский король и сделал ряд замечаний по ходу строительства, в числе которых было его указание об усилении артиллерийского вооружения строящегося корабля. Профессионалы не посмели ему возразить, и на фрегат поставили дополнительные пушки. В итоге резко уменьшилась его остойчивость, и после спуска на воду при первых порывах ветра фрегат перевернулся и затонул. Виноват в этом король, вмешавшийся в строительство, не имея знаний. Но после гибели фрегата он издал указ о поиске и наказании виновных данного происшествия!
Ну а теперь, от затонувшего шведского фрегата к пожару в Коломне. Почти за год до пожара «тогдашний» начальник базы хранения, руководствуясь требованиями документов Министерства обороны, в целях пожарной безопасности пытался сделать просеку, отделяющую территорию базы от прилегающего лесного массива. Однако экологи и бдительные прокуроры не только не дали ему это сделать, но за «незаконную» вырубку леса насчитали штраф в полумиллиона рублей. Спустя полгода, уже при новом начальнике (подполковнике Биронте) наступило время реформ и на базе сократили должности всех мичманов и прапорщиков, офицерских должностей оставили всего четыре, включая начальника, оставили еще десятка два матросов-контрактников (эти должности занимали в основном женщины) и столько же военнослужащих срочной службы. Но главное, полностью сократили пожарную часть, десятилетия оберегавшую авиационную базу от огня. То есть, по сути, отобрали у Биронта всё, оставив ему багры, ведра и ветки (ведь они там ветками сбивали пламя) и сказали: «Иди, Биронт, охраняй свою воинскую часть от огня!» Он и охранял, как мог. Ему бы в ножки поклониться, что погибнуть никому не дал, пока пожарные машины МЧС (по слухам) тушили какие-то дачи (по-видимому, для МЧС оказавшиеся более важными, чем склад авиационных ракет, объектами), а его под суд. Где, в какой стране еще возможно такое? Разве что в Швеции 300 лет назад. И там, и здесь власть сделала все, чтобы те катастрофы произошли. И там, и здесь власть не признала, что именно она виновата в тех катастрофах. И там, и здесь власть вместо того, чтобы образумиться, искала стрелочников, а сокращённые на всех арсеналах, где хранятся боеприпасы, пожарные части, даже после того пожара не восстановлены.
Всем памятен также пятидневный военный конфликт с Грузией 2008 года. Все центральные органы военного управления тогда переведены были, можно сказать, на военное положение. Собирали, обобщали и обрабатывали информацию, готовили предложения руководству. Я занимался флотом, но невольно стал свидетелем анализа результатов ведения боевых действий силами других видов ВС. Вот слышу, что грузины нанесли артиллерийский удар по нашим силам. Спрашиваю, что же мешает обнаружить грузинскую батарею и нанести по ней контрудар нашей артиллерией. Отвечают, что позицию батареи обнаружить не могут. Но позвольте, тогда спрашиваю я, ведь у вас (Сухопутных войск) есть БПЛА «Пчела», сам видел по телевизору, как во время второй чеченской войны с нее транслировали картинку какого-то села, занятого бандитами. И тут меня огорошили: нет, говорят, уже тех «Пчел», при очередных организационно-штатных мероприятиях те подразделения были сокращены, а БПЛА были сданы на склады. Вот это реформы! Пусть БПЛА «Пчела» несовершенный аппарат, но лучше такой, чем никакого. Закупите или сделаете лучше, но пока лучшего нет, старые то зачем списывать? Зачем за «бугор» посылать разведчика, которого могут убить или взять в плен, когда туда может слетать БПЛА. Считаю, что гибель наших солдат, не получивших данные о месторасположении противника и попавших под его огонь, - именно на совести людей, сокративших подразделения БПЛА. Некоторые из тех людей и сейчас в Генштабе, наверняка и теперь что-нибудь «реформируют».
Еще о российско-грузинском конфликте. У грузин в тот период было несколько ракетных катеров. Часть из них передала Украина, а другие, как известно, передала Турция. Катера то были, но не было для них противокорабельных крылатых ракет. Насколько я осведомлен в этом вопросе по международному праву, ракеты просто так не могут быть переданы другому государству. Но вот представьте, что каким-либо образом крылатые противокорабельные ракеты попали бы к грузинам. Ведь были же у них танки, артиллерийские системы, зенитные ракеты. Недавно на Земном шаре было два государства, имевших глобальные системы целеуказания и определения местоположения морской цели, США и СССР. Сейчас осталось одно (известно, почему), США, которое по своему усмотрению позволяет пользоваться этой системой своим союзникам. Почему бы США не разрешить пользоваться ею грузинам? А теперь смотрите, если бы у грузин были бы крылатые ракеты и система целеуказания, - они в любой момент знали бы, где наши корабли. Грузинским ракетным катерам оставалось бы только сблизиться на дистанцию применения ракет и выстрелить их по цели, и этой целью были наши корабли, с десантом на борту. Мы понесли бы тяжкие потери, и при этом, скорее всего, ответить не смогли бы: ракеты у нас есть, а целеуказание «кончилось». По сути, флот наш похож на слепого боксера: вроде и сила есть в руках, но куда бить? Эту ситуацию понимают профессионалы, но они либо отодвинуты от решения данных вопросов (Главкомат ВМФ), либо сидят «внизу», откуда голоса их не слышно (флоты). Собственно руководство Минобороны не хочет вникать в данную проблематику. Не дай Бог получиться то, о чём я здесь предупредил!
Чтобы закрыть тему российско-грузинского конфликта. Выступая после того конфликта в Госдуме, премьер Путин в защиту Министра обороны Сердюкова от «нападок» депутатов сказал, что, дескать, пришел Сердюков, и грузин разбили в пять дней, а при прежних министрах вон сколько с Чечней маялись. За точность не ручаюсь, но смысл такой. Хотя бы с опозданием, на те слова необходимо ответить следующим. На самом деле, за относительный успех в том конфликте спасибо надо сказать не Сердюкову, а тем солдатам, офицерам и генералам, которые приняли участие в боевых действиях. Из высшего же руководства можно отметить всего двоих: в то время Главнокомандующего Сухопутными войсками генерала армии Болдырева и Командующего войсками Северо-кавказского военного округа генерал-полковника Макарова (оба уже уволены, причем последний уволен до наступления предельного возраста). Именно Болдырев командовал всем, всю информацию держал в своей голове, а управление в своих руках. А Сердюков во время российско-грузинского конфликта лишь «палки в колеса вставлял». В частности, по его указанию во время «принуждения Грузии к миру» Главное оперативное управление Генерального штаба занималось переездом в другое здание, освобождая старые помещения для ремонта - вместо того, чтобы управлять силами. Такими указаниями Министр обороны Сердюков дезорганизовывал процесс управления. Потому Сердюков отнюдь не победитель. Но его хвалят, а два действительно достойнейших генерала тихо ушли на пенсию.
С легкой руки какого-то западного политика (возможно Черчиля) среди наших чиновников пошла гулять мысль, что, дескать, война это слишком важное дело, чтобы доверять ее военным. Да, дело политиков, а не военных, решать, когда и с кем воевать. Дело политиков, а не военных, объяснять народу, почему надо воевать. И дело политиков уже после войны объяснять народу и историкам, зачем же все-таки воевали. Но дело военных, и только их, определять, как воевать. Они будут умирать. Они больше всего заинтересованы, чтобы было как можно меньше потерь. Почему сюда то лезут непрофессионалы? Вот сейчас очередные гражданские советники Министра обороны хотят ликвидировать военные должности интендантов, обеспечивающих питание личного состава. Мотивируется это тем, что по аутсорсингу этим занимаются невоенные структуры. Но это в мирное время. А если завтра война? Гражданские разбегутся, а военных интендантов разогнали свои же, так что ли? А солдатиков кто кормить будет?
Еще одним примером непрофессионального подхода к решению сугубо специфических военных вопросов является решение руководства департамента военного образования о переводе курсантов ракетчиков и связистов из военно-морских учебных заведений в общевойсковые. Более некомпетентное решения трудно себе представить. И никого не трогает то, что принципы боевого применения крылатых ракет на флоте совершенно другие, чем в сухопутных войсках, что организация связи на флоте коренным образом отличается от сухопутной, что система подготовки курсантов в военно-морских учебных заведениях по этим специальностям, как, впрочем, и по другим тоже, была на очень высоком уровне. Кстати, об уровне преподавания в военно-морских учебных заведениях можно судить хотя бы по тому, что в середине 90-х годов прошлого века наши военные преподаватели почти год преподавали в Анаполисе (это военно-морской колледж США) основы кораблевождения. Преподавали официально, видимо, по распоряжению нашего политического руководства и по просьбе руководства Соединенных Штатов. Занятия вели в нашей военно-морской форме. Вот каков был уровень наших преподавателей! Зачем же ломать то, что приносит хорошие результаты? Что же, реформы ради реформ? Некомпетентным руководителям надо показать свою работу, вот они и творят, сами не понимая что, лишь бы делать хоть что-то.
Следствием перевода обучения ракетчиков и связистов из морских учебных заведений в общевойсковые будет и то, что после этого перевода на корабли будут приходить офицеры, не имеющие общей морской подготовки. Как известно, в эту подготовку входят: знание устройства корабля и умение бороться за его живучесть, знание основ кораблевождения, знание корабельных правил и корабельного устава, наличие допуска к управлению плавсредствами корабля (шлюпка и катер), знание боевых средств флота, радиотехнического и связного вооружения и многое, многое другое, без чего невозможна морская служба. Без знания всего этого прибывший на корабль военнослужащий, тем более, офицер, представляет реальную угрозу не только для всего экипажа, но и для себя тоже. Такой офицер не способен обучать подчинённых (а это – важнейшая функция каждого офицера), не сможет руководить корабельными работами и борьбой за живучесть. Мало того, из не имеющего морского образования офицера не подготовить командира корабля. Значит, сокращается возможный круг кандидатов к продвижению по службе по командной линии. В итоге это существенно снизит качество командирских кадров (то есть, если более понятным языком объяснять, командирские кадры будут попросту глупеть).
Интересная получается ситуация. Организационная структура, созданная в Вооруженных Силах, и деятельность в ней ряда руководящих должностных лиц военного ведомства, приводят к выводу, что было бы больше пользы для государства (не меньше вреда, а именно больше пользы), если бы эти люди ничего не делали бы на своих должностях, чем проявляли бы работоспособность и активность. Все извращено до предела. Хаос сеют, а не реформы проводят, а этот хаос еще и автоматизировать пытаются: «создают компьютерные сети и базы данных». Но ведь сначала надо создать понятную и работоспособную организационную структуру, а уже потом автоматизацию проводить. По меткому выражению одного «айтишника» - хаос автоматизировать невозможно!
Вот еще пример из современной военной жизни: пресловутый 400-й приказ Министра обороны, который позволяет выплачивать передовым военнослужащим частей постоянной готовности большие ежемесячные денежные премии. Подчеркну: я не выступаю против сути этого приказа. Но я категорически против того, как положения этого приказа реализуются. Невозможно понять, зачем даже лейтенантов включать в приказ Министра обороны на выплату денежных премий? Почему лейтенантов не премировать приказом командира соединения или части? Не надо говорить, что командиры все деньги у лейтенантов заберут себе, - фигня это. На худой конец, существует прокуратура и другие контролирующие организации, коих развелось немеряно. Получается же создание бюрократического конвейера, который загружает огромную массу военных управленцев всех уровней абсолютно ненужной работой, блокирующей прохождение нужной информации и нужных управленческих решений: в соединениях и частях составляются списки достойных поощрения офицеров, которые передаются все выше и выше и в итоге в виде проекта приказа ложатся на стол Министра обороны. Достойных поощрения офицеров - тысячи. На каждом управленческом уровне эти списки подвергают проверкам, возвращают на доработку, в том числе и из Москвы. Многократно сокращенные органы управления всех уровней в «жаркую» пору завершения года львиную долю своего времени тратят на проверку и согласование тех списков. Им что, заняться больше нечем? А как же решение остальных задач, среди которых есть действительно важные? Их то когда выполнять? Загрузка всех уровней управления этой «работой» - чрезвычайно вредная управленческая практика. А тот, кто ее придумал и применяет – явно не способен грамотно управлять даже небольшой организацией. Тем не менее, он поставлен управлять целым Министерством обороны и управляет им. Но как?
Вообще-то существуют практические наработки для успешного управления различными государственными, муниципальными, общественными и частными структурами и организациями. В зависимости от величины той или иной структуры (организации), способы и методы управления ими тоже должны быть различными. Например, для организации с небольшим количеством работников вполне подходит метод управления «глаза в глаза», когда руководитель лично ставит задачу каждому подчиненному и лично принимает доклады о выполнении своих указаний (в таких организациях для успешной работы у руководителя должны быть характер, организаторские способности и авторитет). Но в большом коллективе, да еще территориально разнесенном, те методы уже не работают. В этом случае руководить «глаза в глаза» можно только небольшим количеством людей, составляющих орган управления при руководителе (штаб или иную структуру с похожими функциями). А до остальных членов большого коллектива указания доводят иными способами, среди которых могут быть письменные приказы, телеграммы, телефонограммы и т.д., проведение совещаний руководящего состава, когда для личного общения, подведения итогов и постановки задач руководитель всей организации приглашает подчиненных руководителей структурных подразделений, в том числе территориально удаленных. Необходимо понимать, что такие совещания нельзя проводить часто. В зависимости от уровня «собираемых» руководителей, периодичность таких совещаний находится в пределах от одного до шести месяцев. Для успешной работы больших организаций их руководитель должен обладать не только сильным характером, развитыми организаторскими способностями, авторитетом, но и знанием науки управления, в части управления предприятиями и организациями. Руководитель должен понимать, что его задача – нормальное функционирование всей организации, которой он руководит, а не только ее органа управления. Так должно быть. Но в современном Министерстве обороны все наоборот.
Сердюков практикует совещания руководящего состава, на которые со всех концов страны в Москву прилетают и приезжают командующие округами, флотами, армиями, командиры дивизий и т.д. Случалось, что министр Сердюков в это же время сам улетает куда-то. Генералитет ждет его сутки, двое, трое. Сердюкову об этом напоминают, - в итоге поступает команда: совещания не будет, всем убыть к местам дислокации своих объединений и соединений. Все садятся в самолеты, поезда и едут. Но не успевают они добраться до места, как поступает новая команда – всем назад в Москву. Ну что это за руководство? Что за неуважение к людям?
При всех предыдущих министрах совещание руководящего состава Минобороны проходили два раза в год по итогам зимнего и летнего периода обучения. А Сердюков собирает генералов чуть ли ни раз в месяц (по крайней мере раньше так было). И все равно ему, что командиры надолго оставляют свои объединения и соединения, что это отрицательно сказывается на качестве управления объединениями и соединениями, а значит и всего министерства. Всё ему сходит с рук. Может и его начальники управляют подобным же образом?
В советской и современной российской истории в нашем государстве, по сути, было три гражданских министра обороны: Устинов Д.Ф., Иванов С.Б. и Сердюков А.Э. Устинов Д.Ф. во время Великой Отечественной войны был министром боеприпасов. Самым молодым министром того времени и чрезвычайно эффективным. Хотя Устинов имел воинское звание генерал-полковник, но, по сути, он был сугубо штатским. Он не командовал воинскими частями и соединениями и, полагаю, имел весьма приблизительное представление о воинской службе вообще. Но Дмитрий Федорович был умным и трудолюбивым человеком, и в короткие сроки стал уважаемым министром обороны. Уважаемым своими подчиненными, высшим политическим руководством, промышленностью. Он ничего не сломал и не разрушил. Наоборот, приумножил силу Советских Вооруженных Сил. Кто служил в то время, помнит это.
Чем же военным людям запомнились остальные два гражданских министра обороны?
Иванов С.Б. начал свою деятельность с создания аппарата Министерства обороны, структуры, которая стала подчиненным ему органом управления. Что для предыдущих министров обороны являлось органом управления? Генеральный штаб. Но Иванов С.Б., человек сугубо-невоенный, лингвист, не был способен говорить со своим Генштабом на одном языке. Взявшись руководить новой для себя структурой, Иванов (в отличие от Устинова Д.Ф.) не удосужился для этого изучить ее. А чтобы всё же управлять непонятным, и при этом говорить на понятном для себя языке - создал свой аппарат, по существу, посреднический орган, который приобрёл функции управления.
Затем он занялся реформой военного образования. Начал с ликвидации военных кафедр в ВУЗах. Но не во всех. Влиятельные правительственные и бизнес- структуры жестко лоббировали процесс ликвидации военных кафедр. В ущерб здравому смыслу, победили «сильнейшие», в итоге «получилось», что Санкт-Петербургская морская академия имени С.О.Макарова не имеет военной кафедры, - при том, что ее выпускников с совсем незначительной доподготовкой можно назначать на военные корабли, а МГИМО и МГУ имеют военные кафедры. Вот только интересно, каких же офицеров они готовить будут? Военных журналистов? Но сейчас и они уже все гражданские. Военных дипломатов, историков, физиков или экономистов? Но таких должностей нет в армии!
Кроме того, Иванов С.Б. начал создавать военные учебные центры при гражданских ВУЗах. Суть этого решения проста: развалить военно-инженерное образование. Но зачем, и кому в угоду? Выше я уже писал, что обучение в военных ВУЗах по военно-инженерным специальностям уникально. Кроме того, уровень обучения в военных ВУЗах по этим специальностям был высок. И об его уровне говорит интересный случай, произошедший в середине девяностых годов прошлого века. Наша военная делегация, в которую входили и военные моряки, прибыла во Францию. Беседуя с нашими офицерами инженер-механиками французы никак не могли понять, кто же они – наши моряки? По уровню знаний те офицеры были на уровне конструкторов морской техники, но, в то же время, они носили погоны и ходили в море. Это – бесспорный показатель высокого качества системы подготовки, той, которую взялся разрушить Министр обороны Иванов.
В период начатых Ивановым реформ военного образования академию радиационной, химической и биологической защиты из Москвы перевели в Кострому. Построили там удобные корпуса для учебы и проживания слушателей, завезли компьютеры, интерактивные доски и другую технику. Но, несмотря на это, качество обучения в академии значительно упало, потому что около двух десятков профессоров и докторов наук, более четырех десятков кандидатов наук и доцентов в Кострому не поехало. Жить стало хорошо, а учиться плохо. Ведь всем понятно, что один профессор с мелком и обыкновенной доской стоит всех интерактивных досок во всех учебных корпусах. И подобных примеров масса.
В России пока еще есть одно замечательное учебное заведение, которое образовано было в 1701 году и всегда отличалось высоким уровнем подготовки выпускников. Оно называлось в разное время по разному: Навигацкая школа, Морской кадетский корпус, Морской шляхетский кадетский корпус, Морской корпус, Высшее военно-морское училище им. М.В.Фрунзе, Санкт-Петербургский военно-морской институт – Морской корпус Петра Великого и наконец – филиал Военного учебно-научного центра ВМФ. В этом учебном заведении проходили обучение все российские адмиралы и большая половина советских. Среди воспитанников этого славного учебного заведения были известные флотоводцы, мореплаватели и первооткрыватели: Ушаков, Спиридов, Сенявин, Лазарев, Нахимов, Корнилов, Бутаков, Крузенштерн, Белинзгаузен, Эссен, Колчак, Головнин; а также: академик-кораблестроитель Крылов, отец русской авиации Можайский, художники Верещагин и Боголюбов, композитор Римский-Корсаков, составитель словаря русского языка Даль и многие, многие другие. В советские времена в нем обучались Кузнецов (ставший наркомом ВМФ СССР, Адмиралом флота Советского Союза), Горшков (вставший Главнокомандующим ВМФ СССР, Адмиралом флота Советского Союза), многие командующие флотами, герои войны, известные ученые, командиры надводных и подводных кораблей, принёсших славу Родине и её Флоту.
Это морское училище было не только кузницей кадров для военно-морского флота, но и первым светским учебным заведением России. Оно на 75 лет старше Московского университета. Недавно с удивлением узнал, что отсчет инженерного образования на Руси также ведется от даты образования нашей Навигацкой школы. Со дня образования это военное учебное заведение не прерывало обучение будущих военных моряков в своих стенах, с 1701 года и по настоящее время! И в советские времена история военно-морского училища не прерывалась. Все прочие знаменитые военные учебные заведения (Пажеский корпус и другие юнкерские корпуса) «канули в лету», а военно-морское училище осталось. Курсанты гордились своим старейшим учебным заведением. Но все меняется.
Прежние, военные руководители Министерства обороны знали замечательную историю этого учебного заведения и уважали её. Нынешним же, гражданским, эта история не интересна. Здание Морского корпуса, дарованное ему в 1755 году императрицей Елизаветой Петровной, постепенно забирают. Существуют планы переезда учебного заведения из исторического здания. А как же традиции, на которых власть должна (но собирается ли?) воспитывать патриотов России? Есть несколько символов славной истории Военно-Морского Флота, которыми Флот гордится. Среди них здания Адмиралтейства и здание Морского кадетского корпуса. Посмотрите, в каком состоянии эти здания. Сравните здание Морского кадетского корпуса и здание Горного института, расположенные рядом на набережной Невы. Это же небо и земля! В состоянии здания Горного института чувствуется забота государства (или бизнеса?). А здание Морского учебного заведения смотрится просто убого, кроме одного корпуса, каким-то образом уже отторгнутого у военных моряков коммерсантами. Этот корпус смотрится, как золотая фикса во рту уголовного авторитета. Это – проявление отношения государства к традициям и воспитанию патриотов. Не без помощи отдельных его представителей и забрали этот корпус. Хотели забрать и еще один, но, слава Богу, тогдашний Министр обороны Иванов всё ж не позволил этого сделать. Думаю, Сердюков не стал бы останавливаться!
Власть, в лице первых лиц государства, декларирует одно, а делает совершенно обратное. Декларируется «возвращение к истокам», «воспитание на традициях», и в то же время старейшие учебные заведения вышвыривают из исторических зданий, по праву им принадлежащих. Только Иваны, не помнящие родства, способны выставить военных моряков из тех исторических зданий на Васильевском острове, чтобы там поселились коммерсанты, и чтобы в помещениях с тенями великих адмиралов наделали кабаков. Эти Иваны рвут связь времен, которая и так весьма хрупкая.
На торжествах по случаю 200-летия Морского кадетского корпуса в 1901 году присутствовал император Николай II, а на 300-летие никто из властьпредержащих об этом учебном заведении даже не вспомнил! Почему так? Почему в Великобритании полк, который в сражении лет 300 назад, стоя «по колено» в крови, не отступил, и в память об этом его личный состав с парадной формой носит красные гетры, а у нас даже Адмиралтейство, символ флота, продать собираются? Каких «патриотов» этим навоспитывают? Кто страну то защищать будет? Ведь разбегутся все! Такие выпускники, непонятно каких учебных заведений, не будут умирать, как моряки в Цусимском сражении, а сразу сдадут свои корабли. И не стыдно им будет, и общественность их не осудит! Более того, Корабельный Устав перепишут, вычеркнут оттуда положение о том, что нельзя спускать Андреевский флаг! Но и государства тогда уже не будет!
В 1970-х годах, проходя обучение в Высшем военно-морском училище им. М.В.Фрунзе, помню, как начальник училища вице-адмирал Хренов получил от Главнокомандующего ВМФ Адмирала флота Советского Союза Горшкова предложение о переезде училища с Васильевского острова в новое место, где можно было бы наладить образцовый быт. Но даже в так называемые «тоталитарные» времена начальник училища не стал принимать единоличное решение. Он собрал всех офицеров и курсантов (будучи курсантом, участником этого собрания был и я) в зале и спросил, хотят ли они переехать из исторического здания в другое место, где бытовые условия будут значительно лучше. И все как один ответили, что остаемся! Сейчас же, во времена демократические никто никого не спрашивает. И мнение ни адмиралов, ни офицеров, ни тем более курсантов никого не интересует. Это – «норма», ведь руководство Минобороны в лице Сердюкова относится к офицерам, как к крепостным. Чего стоит только территориальная ротация, затеянная им. Да, не должны офицеры все время служить в Москве и дослуживаться там до генеральских звезд. Но ведь прежде, чем ротацию применять на практике, надо ее подготовить. У нас любят брать пример с Соединенных Штатов. Дескать, у них ротация работает, и никто не возмущается. Правильно. Но до того, как ротацию применять, все бытовые вопросы военнослужащих они решили. У них офицер, прибывающий к новому месту службы, благоустроенное служебное жилье с набором стандартной мебели получает сразу же. Он не испытывает в этом вопросе никаких неудобств. У нас же даже генералы, сменившие место службы, живут в кабинетах. Что же говорить об остальных офицерах. Какая жена сейчас поедет «в никуда»? Офицеры увольняются, не желая быть жертвой неподготовленной «ротации». Увольняются, не желая разрушать свои семьи. Увольняются не только москвичи, но и северяне, дальневосточники. Увольняются лучшие. Они смогут найти себя в гражданской жизни. Но без них армия, совершенно точно, станет ЕЩЁ слабее. И все это из-за непродуманности и непроработанности принимаемых решений, которые принимаются для саморекламы в кругах, оторванных от жизни и задач наших Вооружённых Сил.
Приведу пример принятия такого рода решений. В начале 2000-х годов Путин, будучи Президентом, видимо в угоду либеральной общественности, отменил в армии наказание в виде ареста с содержанием недисциплинированных военнослужащих на гарнизонной гауптвахте. К чему же это привело? Перестали сажать нарушителей воинской дисциплины, но стали сажать их непосредственных начальников, из числа, как правило, молодых офицеров, рукоприкладством принуждавших нарушителей к порядку. Среди них, в основном, были грамотные специалисты, дисциплинированные и преданные военному делу, но из-за недостатка опыта службы не могущие найти другой выход. Я проходил тогда службу в кадрах Северного флота, через меня проходили представления к увольнению тех офицеров, уже осужденных военным судом. Этих представлений были сотни! Флот терял подготовленные кадры только из-за плохо проработанного решения Президента. При этом я предполагаю, что Путин так и не узнал, к чему же то решение привело.
Еще одним непродуманным и непроработанным решением Путина стало назначение на должность Министра обороны Сердюкова. Более безграмотного в военном деле министра до сих пор ни в России, ни в Советском Союзе не было. Хам, очковтиратель и, по всей видимости, махровый коррупционер, он не любим в армии и на флоте. Его реляции Президенту об успешных реформах в армии - это пыль в глаза. А ему верят. Почему? Значит, сами ничего не понимают в этом деле, или не хотят понять, или же разрушение обороноспособности России, - то, что надо?
Возьму на себя смелость дать совет Президенту: если хотите узнать настоящее состояние дел в армии, то надо встречаться не с рядовыми солдатами и матросами (хотя с ними тоже надо встречаться, но они скажут то, что им сказали говорить командиры), а с самыми информированными людьми в армии. А это командующие армиями, командиры дивизий, бригад и их заместители. Самыми информированными они являются потому, что находятся относительно «недалеко» от «первичных» подразделений и лично знают состояние дел в них, кроме того, они имеют необходимый уровень образования и опыт службы, чтобы со знанием дела судить о том, что происходит «наверху». Но мало с этими людьми встречаться, надо их еще разговорить. И вот тогда наступит полная ясность о состоянии дел в армии.
Но раз дело дошло до советов, то можно дать еще один. Вот Соединенные Штаты богаче нас раз в десять, а, насколько я знаю, резиденция у их Президента всего одна (кроме Белого дома, конечно). У Президента же России, насколько знают журналисты, целых 26. И скандалов вокруг этих «резиденций» (на самом деле, дач) в прессе предостаточно, и домыслов, и слухов. Так, задолго до скандала, поднятого в Интернете, от местных жителей я слышал про черноморскую дачу Путина близ села Парасковеевка. Дыма без огня не бывает, - все местные знают про ту дачу. А прошлым летом был я на экскурсии в городе Плес, на Волге. Катаясь по реке на катере, мы подошли к месту, называемому местными жителями «дачей Президента». Охрана не разрешает близко приближаться к этому объекту, в том числе и по воде. Но что меня поразило, на крутом берегу близ дачи вырублена просека, и земля на ней вся перепахана, словно рана какая-то. На мой вопрос, что это такое, наш «возница» ответил, что это горнолыжная трасса. Во как! Ублажая «наших» особых горнолыжников, их слуги изуродовали ландшафт волжского берега. У этих слуг стыд отсутствует, такими они взяты на службу. Но оказывается, и у «горнолыжников» стыда за это нет! Ни стыда, ни ответственности за явный и существенный вред экологии.
Кроме того, чтобы охранять такое количество резиденций и дач, нужна целая армия охранников. Так оно и есть. Там (в Федеральной службе охраны) генералов и адмиралов чуть ли не больше, чем во всём Министерстве обороны. Насколько я знаю, несколькими самолетами и вертолетами целый генерал-полковник командует, десятком катеров – адмирал! Комендант Кремля – генерал-майор. Главный военный дирижер генерал-лейтенант. Чтобы показать, что такой абсурдный «порядок» он «одобрям!», правоохранительный Министр МВД Нургалиев «дал» генеральское звание руководителю оркестра МВД. Теперь этот солидный мужчина в генеральском сюртуке, дирижируя, препротивно дёргается перед двумя десятками пританцовывающих милиционеров, исполняющими фривольные песенки. Смешно все это. Сократите вы эти дачи и резиденции, сократите этих охранников и слуг, которые развращают своих хозяев. Вот вам и экономия реальная будет. Детских садов построите больше, да многодетные семьи поддержите.
Любое государство держится на относительно немногих «опорах», которыми являются его основные институты. Одной из таких опор является армия. По важности, с ней могут сравниться разве что экономика, социальная устроенность и государственное устройство. России более тысячи лет, и практически все это время она существовала, притом без демократии, парламента, суда, но с армией. Каждому здравомыслящему человеку понятно, что без армии Россия не протянула бы и недели. Почему же в современной России этого понимания нет? Про суд, демократию понимание есть, а про армию нет. Мне думается, что виной всему волюнтаризм, процветающий в высших эшелонах власти. Властьпредержащие принимают решения, не обременяя себя трудом разобраться в существе вопроса. Они ощущают себя непогрешимыми. Такие люди уже были. Яркие представители этого племени Сталин, Хрущев. Поправить этих людей, наставить их на путь истинный практически невозможно. Почти всегда их поправляет внешняя сила, которая, кроме того, оказывает мощнейшее и тяжелейшее воздействие на «подчиненный» им народ.
Так какие же конструктивные предложения из всего написанного, спросите Вы? Что же делать с наполовину разрушенным различными реформаторами организмом, называемым армией? Сложный это вопрос. Попробую, в меру своих сил, озвучить несколько предложений, исходя из сложившейся на сегодняшний день ситуации. Перед этим отмечу, что некоторые структуры Минобороны всеми силами пытаются доказать руководству свою необходимость, нередко даже в ущерб здравому смыслу. Именно эти структуры и будут выступать против моих предложений.
На мой взгляд, главкоматы видов Вооруженных сил были ошибочно лишены многих своих функций. Лишение их тех функций было сделано вопреки здравому смыслу и в угоду отдельным руководителям Генерального штаба. Кое-что можно еще поправить. Для этого учебные и научные структуры надо отдать в ведение главкоматов, вернуть им функцию кадровых назначений (ведь это административная, а не оперативная функция), оставив Главному управлению кадров решение общих и организационных вопросов; должность начальника Генерального штаба надо сделать сменяемой, и через определенное время (от 6 до 12 месяцев) назначать на нее главнокомандующих видов и командующих родами Вооруженных сил РФ по очереди (как происходит, например, в США). Это не позволит одному виду (роду) ВС РФ решать вопросы за счет другого, и сделает виды (рода) ВС РФ реально равноправными. На мой взгляд, в этом случае оперативные и административные функции будут оптимально распределены между главкоматами, округами, Генеральным штабом и другими структурами Министерства обороны.
Относительно недавно в одной из телевизионных передач весьма уважаемый политолог сказал, на мой взгляд, замечательную фразу: мировое сообщество уже начало свое движение к многополярному миру, который, скорее всего, не будет таким спокойным, как дву- или однополярные миры. И дай Бог, чтобы к тому времени у нас была сильная армия. Он еще добавил, что сомневается, что Россия сможет такую армию построить. К большому сожалению, похоже, что он сомневается правильно.

18 января 2012г. контр-адмирал запаса Владимир Коржавин

 

 

fotoАвтор СТАТЬИ, Коржавин Владимир Аркадьевич родился 18.01.1955 г.

ОБРАЗОВАНИЕ:

  • В 1972 – 1977 г.г. прошёл обучение в Высшем военно-морском училище имени М.В.Фрунзе, по специальности: инженер-штурман.
  • В 1980 – 1981 г.г. прошёл обучение на Высших специальных офицерских классах по специальности: командир подводной лодки.
  • В 1989 – 1991г.г. проходил обучение в Учебном центре ВМФ в качестве старшего помощника командира ПЛА пр. 671 РТМК (в составе сформированного экипажа строящейся АПЛ К-488).
  • В 1991-1992г.г. прошёл обучение в том же Учебном Центре в качестве командира ПЛА пр. 671 РТМК (322 экипажа ПЛА)
  • В 1996 г. прошёл обучение на академических курсах в Военно-морской академии по специальности: управление корабельным соединением.

ПРОХОЖДЕНИЕ СЛУЖБЫ:

  • с августа 1977 по март 1980 г. – командир штурманской боевой части С-74, средней подводной лодки, 155 бригады 14 дивизии подводных лодок Черноморского флота
  • с марта 1980 по октябрь 1981 г. – старший помощник командира С-384, средней подводной лодки проекта 613, 155 бригады 14 дивизии подводных лодок Черноморского флота
  • с октября 1981 по июль 1982 года – слушатель командирского факультета Высших специальных офицерских классов ВМФ
  • с августа 1982 по ноябрь 1983 г. – старший помощник командира С-36, средней подводной лодки, 155 бригады 14 дивизии подводных лодок Черноморского флота
  • с ноября 1983 по ноябрь 1984 г. – командир С-348, средней подводной лодки, 155 бригады 14 дивизии подводных лодок Черноморского флота
  • с ноября 1984 по декабрь 1986 г. – командир С-4 средней подводной лодки, 22 бригады подводных лодок Балтийского флота
  • с декабря 1986 по декабрь 1988 г. – инструктор командира средней подводной лодки военно-морских сил Сирийской арабской республики
  • с декабря 1988 по август 1989 г. – в распоряжении командующего Черноморского флота
  • с августа 1989 по август 1991 г. (в период формирования и обучения экипажа подводной лодки) – старший помощник командира большой атомной подводной лодки Б-448 33 дивизии 1 флотилии подводных лодок Северного флота
  • с августа 1991 по декабрь 1995 г. – командир 322 экипажа большой атомной подводной лодки 33 дивизии 1 флотилии подводных лодок Северного флота, капитан 1 ранга. В это время экипаж был сформирован, прошёл обучение и становление, вошёл в состав боеготовых сил и достиг значительных успехов в боевой подготовке, дважды, в 1994 и 1995г.г. победив в состязаниях и взяв  Приз ГК ВМФ по атаке Отряда Боевых кораблей;
  • - с декабря 1995 по октябрь 1999 г. – начальник отдела боевой подготовки – заместитель начальника штаба 1 флотилии подводных лодок Северного флота
  • с октября 1999 по сентябрь 2000 г. – заместитель начальника отдела подготовки подводных лодок Управления боевой подготовки Северного флота
  • с сентября 2000 по май 2002 г. – начальник организационно-планового отдела Управления боевой подготовки Северного флота
  • с мая 2002 по июнь 2003 г. – заместитель начальника Управления кадров Северного флота
  • с июня 2003 по июль 2009 г. - начальник направления подбора и расстановки кадров ВМФ 1 управления Главного управления кадров Министерства обороны Российской Федерации, контр-адмирал;
  • - с июля 2009 по сентябрь 2011 г. – в распоряжении начальника Главного управления кадров Министерства обороны Российской Федерации
  • в сентябре 2011 года уволен в запас по достижении предельного возраста, на пенсии, проживает в г. С-Петербург.
  • НАГРАЖДЁН орденом «За военные заслуги», медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени и 12 медалями.


МОИ ЛИЧНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
а) ОБ АВТОРЕ СТАТЬИ

Знаю Владимира Аркадьевича по совместной службе на 33 дивизии и в Управлении Северного флота
В августе 1989 года, пять лет откомандовав подводными лодками, в возрасте 34,5 лет, он прибыл на должность старшего помощника командира строящейся АПЛ К-448 (командир М.Иванисов), изъявив соответствующее желание и проявив настойчивость. На этой должности Владимир Аркадьевич проявил себя хорошим офицером, грамотным подводником, перспективным командиром.
Это я узнал от командира дивизии В.В.Исака в сентябре 1990г., после окончания Военно-морской академии прибыв на должность заместителя командира 33 дивизии.
С учётом прохождения службы В.А.Коржавиным на Черноморском и Балтийском флотах и его полезной работы в качестве старпома сформированного экипажа ПЛА К-488, при том, что строительство К-448 отставало от сроков, на которые рассчитывало командование дивизии, а также с учётом весьма солидного, для старпома, возраста Владимира Аркадьевича, командование 33 дивизии весной 1991г. приняло решение: назначить В.А.Коржавина командиром формируемого 322 экипажа многоцелевой атомной подводной лодки проекта 671 РТМ. Это решение было необычным и непростым, но оказалось в высшей степени правильным. Это подтвердили успехи, достигнутые 322 экипажем.
Старпомом К-448 стал А.Ю.Беляев, грамотный и опытный офицер-подводник, на 2,5 года моложе В.А.Коржавина, в прошлом, - штурман К-244, участник приёма подводной лодки и её государственных испытаний в 1985 году.    

С первых дней моего личного знакомства с ним В.А.Коржавин на меня произвёл впечатление зрелого подводника, ответственного и добросовестного командира. Чувствовалось, что на дизель-электрических подводных лодках Черноморского и Балтийского флотов, в том числе несколько лет командуя средней подводной лодкой, он прошёл великолепную школу подводной службы. В этом вижу одну из главных предпосылок успехов В.А.Коржавина в службе. Другая предпосылка его успехов, причина неизменной поддержки его командованием – высокие личностные качества: ответственность, добросовестность и высокий интеллект, совершенствованием и применением которого Владимир Аркадьевич занимается неустанно. Об этом, в числе многого, свидетельствуют Программы расчёта дифферентовки и расчёта параметров движения целей, разработанные им (размещены на САЙТе К-244).

В период совместной службы на 33 дивизии «напрямую» наставником командира Коржавина В.А. я не был. В состав боеготовых сил он выходил под руководством других замкомдивов.
Моим же  «подопечным» был вначале моего «закомдивства» командир К-255 А.В.Козлов, затем – командир 166 экипажа В.Н.Агафонов на К-244, затем- командир К-388А.А.Пашинин, …
Но, поскольку за каждым из офицеров командной специальности я наблюдал внимательно, с профессионализмом командира В.А.Коржавина я познакомился тогда не понаслышке.
Полагаю, что и из моего опыта Владимир Аркадьевич кое-что взял себе «на вооружение», применил для того, чтобы успешно решить поставленные задачи.
Отмечу: в работе с Владимиром Аркадьевичем мне, как и многим другим его сослуживцам, всегда помогали его положительный, конструктивный настрой на дело, его добросовестность.
В ВМФ принят порядок, по которому для каждого наступает время окончить корабельную службу, перейти «на берег». Пришло такое время и для нас,  моя служба на 33 дивизии закончилась. Вскоре закончилась и его служба в плавсоставе, и продолжалась в неизвестных мне областях деятельности, где за семь лет он, несомненно, приобрёл серьёзные знания и опыт. Считаю так потому, что узнал личные качества этого офицера, их проявления во время нашей совместной службы на подводных лодках. Личные качества Владимира Аркадьевича Коржавина - это основание для того, чтобы верить его оценкам обстоятельств в тех областях ЕГО деятельности и его соответствующим выводам.
Подчёркиваю: зная Владимира Аркадьевича по совместной службе, я уверен в точности и полной обоснованности его оценок, рекомендаций и предложений в областях кадровой работы, боевой подготовки и управленческих решений.

б) О   СТАТЬЕ

Прочитав СТАТЬЮ В.А.КОРЖАВИНА, считаю, что её автор, применив науку управления, глубоко проанализировал факты и обстоятельства, и поставил диагноз системе управления государства. Этот «диагноз» позволяет понять, что от кого мы можем рассчитывать.
В частности, на что можно рассчитывать в исполнении С.Б.Ивановым поста главы Администрации Президента РФ, - ведь он ранее «повоевал» («наломал дров») и в должности Министра обороны, и в должности заместителя Председателя Правительства РФ (где «завалил» космические программы).
Косвенным порядком Владимир Аркадьевич дал оценку Аппарату советников Министра обороны, закулисному органу, который должен компенсировать отсутствие военных знаний у военного министра, но фактически же, составленный из симпатичных некомпетентному Министру людей в генеральско-адмиральской форме, лишь НЕДОБРОСОВЕСТНО поощряет разгул непрофессионализма Министра.  

С Владимиром Аркадьевичем я соглашаюсь во всём, что непосредственно связано с его службой и обосновано его опытом военной службы.

Но в некоторых рассуждениях он вышел за рамки этого опыта. С некоторыми его оценками в этой  (за рамками его личного опыта) неизвестной ему области я согласиться не могу. В частности, с его  словами, будто «в современной России про суд, демократию понимание есть, а про армию нет».
Здесь словосочетание «современная Россия», очевидно, означает того, кто представляет Россию по Закону (Конституцией РФ это полномочие предоставлено Президенту Российской Федерации).
Должен Владимира Аркадьевича огорчить: в современной России НЕТ ПОНИМАНИЯ и про суд, и про демократию. Владимир Аркадьевич поймёт это, когда попытается воспользоваться общепринятыми положениями демократии, или обратится за судебной защитой своих прав, или за восстановлением Законности. Он сразу обнаружит то, что известно уже миллионам россиян (в том числе Р.А.Голосову), - всем, без исключения, пытавшимся до него. «Понимание» современным руководством России демократии и деятельности судебной власти если и есть, то оно на уровне «допервобытногобщинном», и если по вопросам реализации демократии и функций суда нынешним высшим должностным лицам России, как известно, окончившим Юрфак ЛГУ, устроить обезличенный экзамен, с тем, чтобы ответы соответствовали реальности, - эти «лица», как минимум, не подтвердят свои дипломы юристов.

Зная Владимира Аркадьевича по службе, а теперь познакомившись и с его анализом состояния дел в тех областях, которыми он занимался после того, как наши служебные пути разошлись, я считаю, что универсальный опыт и разносторонние знания В.А.Коржавина необходимо использовать в работе ПриПравительственных организациях, Экспертных советах и в ветеранских организациях.
От самого же Владимира Аркадьевича жду рассказов о том, как он достиг несомненных успехов во время службы на кораблях, в частности, во время формирования 322 экипажа, а также и в процессе завоевания Призов ГК ВМФ и в других поучительных ситуациях. Эти рассказы наверняка очень пригодятся тем, кто в настоящее время служит на кораблях, а также и тем, кто готовит эти корабли.
Настоящая же Статья проявила высокую гражданскую ответственность её автора и наверняка будет полезна тем, кто организует экипажи кораблей и планирует их деятельность.

Капитан 1 ранга в отставке                             АЛИКОВ В.И.    19 января 2012г.

Обновлено ( 02.02.2012 13:49 )