Первые подводники, - наши отцы, для освоения им порученного дела работали очень много, творчески и ответственно. Неясностей и недоговорок в их взаимоотношениях с теми, кто проектировал для них новейшую технику, кто создавал её, - у наших отцов не было. Нельзя не отметить и соответствующее отношение к делу и к жизни тех самых «создателей», понимание ими роли подводников.
Помню, в начале лета 1961 года наша семья отправлялась в отпуск. Приехав на поезде в Москву из Мурманска, перебрались с Ленинградского на Павелецкий вокзал, закомпостировали билеты и заняли своё место в купейном вагоне, отправляющемся в Сталинград. Пока родители раскладывали багаж и устраивались в купе с моим двухлетним братом, я через окно в коридоре разглядывал снующих по перрону пассажиров и иную публику (такого стечения народа в Западной Лице не было!). Одна пара, точнее, мужчина в ней, привлёк моё особое внимание своей необычной внешностью: большой лысой головой, крупной даже для его высокого роста. А когда пара вошла в наш вагон, - я немедленно сообщил об этом «своим». На этом моё развлечение в коридоре закончилось… Когда поезд отошёл от Москвы и пассажиры стали выходить в коридор, в нашем соседе мой отец узнал академика Александрова Анатолия Петровича, который, оказалось, едет к родственникам в Сталинград, на отдых. И Александров А.П. тоже узнал моего отца, поскольку в 1958 – 1959г.г. они встречались в Учебном центре, в Обнинске, - поскольку Анатолий Петрович не формально «курировал» подготовку первых экипажей атомоходов, создаваемых при его значительном участии, но «вплотную» занимался обучением этих экипажей, в частности, читал лекции группе командования и группе «управленцев», а затем принимал у обучаемых зачёты и выпускные экзамены. Моего отца, замполита АПЛ К-52 (командир – Рыков В.П., старпом – Гринчик Е. Н., механик – Козырь А.П.), одного из десятков обучаемых подводников, которые, прямо скажем, были не единственной заботой Анатолия Петровича, академик помнил (впоследствии я дважды лично убеждался в феноменальной памяти этого выдающегося человека). На пути до Сталинграда (мы вышли за сто километров до конечной станции) Анатолий Петрович несколько раз беседовал с моим отцом, расспрашивал его о тех или иных обстоятельствах эксплуатации атомоходов. С отцом они ходили на обед в вагон-ресторан, - взяв и меня. Помню, ели салаты, солянку рыбную (в те времена Сталинград славился осетриной)… Графинчик с коньяком опустел быстро… Как и теперь, тогда остановки поезда были длительными, и пассажиры выходили на перрон прогуляться. На одной из таких остановок Анатолий Петрович приобрёл в киоске и подарил мне толстый блокнот для записей, по-видимому, предпочтя именно такой сувенир традиционным игрушкам для мальчишки. Ехали долго. Однажды по какому-то поводу Анатолий Петрович накинул мне на плечи свой пиджак, - с двумя звёздами Героя Социалистического труда, и велел мне в такой «одежде» пройтись по коридору туда-сюда. Пассажиры были смущены таким моим видом…
В 1978 – 1985г.г. я трижды бывал на обучении в Обнинске (ноябрь – декабрь 1978г. – помощником командира 188 экипажа, январь- февраль 1982г. – старпомом 172 экипажа, с декабря 1983г. – командиром К-244) всем офицерам и мичманам приходилось в лучшем случае размещаться в «малоквартирном» семейном общежитии, в крайне стеснённых и «некомфортабельных» условиях, таких, от которых большинство отказывалось, предпочитая жить в казарме, на территории Учебного центра. Так поступал и я в 1978 и в 1982г.г.
В период моего последнего обучения, в качестве командира К-244, примерно через полгода после начала нашего обучения мне и замполиту предоставили по квартире в доме, построенном на окраине Обнинска, довольно далеко от Учебного центра, для обучаемого здесь экипажа атомного подводного ракетоносца «Гранит». Очень правильно, что это было заложено в смету проекта «Гранит». Но из-за накопившихся «жилищных» проблем в домах, построенных для экипажей «Гранитов», жил в основном не обеспеченный жильём персонал Учебного центра (в том числе начальник Учебного центра), а также (временно) и семьи некоторых офицеров из экипажей других кораблей, в частности, две наши семьи.
Мне на семью из пяти человек (трое детей) предоставили маленькую двухкомнатную квартиру, а замполиту на семью из четырёх человек (двое детей) – однокомнатную. Старшие наши дочери ходили в школу, при этом моя дочь ещё и продолжала обучение игре на фортепиано, репетируя у соседа, преподавателя Учебного центра – ветерана подводного флота В.А.Ваганова, у которого было пианино.
В период обучения экипажа в Учебном центре мы с командиром электромеханической боевой части Колесником В.А. старались восполнять недостаток практического опыта наших подчинённых, прежде всего, - офицеров. Этот опыт мы собирали «по крупицам».
Очень полезной была встреча с героическим членом экипажа К-429 мичманом Баевым, организовавшим спасение членов экипажа из кормовых отсеков этого затонувшего корабля, а затем индивидуально обеспечившим спасение этого корабля и его подъём не поверхность. Для этого он в одиночку вернулся в лежащую на грунте подводную лодку и подготовил её систем для продувания балласта.
