Топливо с Базы
Я хорошо помню первый случай приемки топлива на подводную лодку К-244. Мы тогда стояли в губе Большая Лопаткина на стационарном пирсе рядом с доком и портовым краном. В тот зимний вечер я был дежурным по подводной лодке. Тыл флотилии по заявке нашей БЧ-5 прислал «Урал» с 5-тонной цистерной солярки, которую давно ждал 2-й дивизион. В трюме 3 отсека мичманами А.Коленцовым и С.Теплицким была заранее приготовлена осушительная система с трюмной помпой для откачки воды замещения из топливной цистерны. «Урал» долго и недовольно пятился по пирсу поближе к лодке, даже немного поерзал по кабелям питания с берега под напряжением. Упорно не хватало какого-то метра у длины у его предательски короткого топливного шланга, чтобы присоединиться к нашей горловине. Наконец, этот очень скользкий шланг удалось заправить куда надо, все участники разбежались по местам, а комдив-два В.Игнатов зычно скомандовал «Давай!!». Матрос-водитель «Урала» запустил свой насос. Одновременно с этим где-то в недрах 3 отсека ожила трюмная помпа на откачку воды из цистерны. Шланг напрягся, задрожал, и процесс пошел.
Но … не надолго. Изо всех сил вручную удерживаемый в горловине шланг сорвало, и вся лодка (по правому борту сразу за ограждением рубки) оказалась покрыта пахучими брызгами солярового фонтана, разноцветного как павлиний хвост. Шум – крик - «Стоп насос!!!». Дважды проверяли системы внизу, вентилировали помпу и повторяли попытку, а результат был тот же самый. Было ясно, что для нового топлива нет свободного места в цистерне, т.к. вода замещения из нижней части цистерны не откачивалась за борт, как это от нее требовалось. Время шло. «Урал» рвался домой, на родной топливный склад. Уставший военный водитель замерз и огрызался на всех из-за отсутствия прогресса, что было, в общем-то, справедливо. Но огненная жидкость в лодку (точнее в цистерну) упрямо не лезла. В воздухе пахло соляркой. Некоторые ей даже основательно пропитались. Все были в напряжении. Однако, всем бедам и несчастьям рано или поздно приходит свой конец. В.Игнатов доходчиво убедил водителя набраться немножко терпения, а все специалисты - сообща навалились на матчасть и вскоре устранили досадный недостаток. Оказалось, что два трюмных клапана (один из которых только и нужен для такого «хитрого» режима, как осушение топливной цистерны) под пайолами рядом с помпой, «поменялись» шильдиками еще в заводе. Мастерам своего дела из заводской сдаточной команды для приготовления трюмной системы читать шильдики на клапанах вообще было совершенно ни к чему и незачем. У них все и так было налажено многолетним опытом и готовилось к работе «на ощупь с закрытыми глазами». А вот наши специалисты, находясь в начале своего лодочного пути, собрали-проверили систему «по шильдикам». В результате помпа работала, но воду из цистерны не качала. Такая же путаница с шильдиками после ремонтов или после завода на флоте случались всегда и задолго до нас, причем подчас – с самым трагическим исходом.
Хорошо хоть быстро сообразили. Дальше дело пошло бодро и без замечаний. «Урал» благополучно отработал свое и удалился, но от такого, с позволения сказать, приема топлива вокруг остались позорные следы: по правому борту - корпус лодки и поверхность моря, по левому - полоска воды между пирсом и корпусом оказались залитыми соляркой. Увидев такое наш командир БЧ-5, назвал бы все это «безобразием и уголовщиной». Мыть лодку из пожарного рукава инициативно полез наверх мичман С.Теплицкий. Нам всем хотелось спать, и мы очень спешили, поэтому помпу 3-го (незаменимый насос) включили немного раньше времени. Серега еще не успел размотать рукав, а тот уже ожил, зашипел, надулся и превратился в страшного удава. По обрывкам матерных слов Сереги из «Каштана» включенного на мостик, которые посыпались градом на наши головы, мы поняли, что «удав» в тесном ограждении рубки крепко обхватил, сжал и душит его своими кольцами! Успели-таки остановить насос, и спасти нашего дежурного трюмного Серегу. Выбравшись на надстройку, Сергей еще немного поборолся с диким и буйным рукавом (пока внизу не отрегулировали нормальный напор на «Пожарный Рожок»), но потом дело пошло бодрее и со своей задачей они оба справились на «Отлично»!
А утром никто ничего и не заметил. Какое было счастье!
По мнению В.Ткаченко, со всех виновных на том свете строго спросят за то загрязнение Баренцева моря, пусть и невольное. К слову сказать, устройство нашей 16-тонной топливной цистерны в кормовом трюме 3 отсека не позволяло определить, сколько же топлива в ней фактически находилось. Откачка воды замещения велась «до появления масляного пятна с левого борта», т.е. пока вместо воды помпа 3 отсека не начинала забирать топливо, когда воды в цистерне уже не оставалось. Вот и разгляди вовремя это «масляное пятно» в темноте, особенно если лодка ошвартована левым бортом к пирсу. Завершить приемку топлива вовремя тоже было делом непростым. Если контролировать заполнение цистерны, как это сказано в инструкции, то некоторого количество солярки через дренажные трубки обязательно попадет в кормовой трюм 3 отсека, что крайне нежелательно. Вообще, опасной и вредной бестолковщины вокруг подобных дел было много, о чем вспоминать не хочется. По иронии судьбы, пополнять топливо и масло (чтобы срочно обеспечить их неснижаемый запас для боевого дежурства или выхода в море, о чем доложить в дивизию) часто приходилось в неудобных для этого условиях стоянки (ошвартованы 2-м корпусом, сильный мороз и т.п.). Все это вместе взятое создавало предпосылки к неожиданностям. Хорошо еще, что все заканчивалось благополучно, проходило незамеченным и осталось в памяти только у непосредственных участников.
Вот так все и было.
